Александр Грин. Вместо эпилога
Jul. 4th, 2009 03:08 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
aleskrasavin«Его высокопревосходительству господину Министру внутренних дел от потомственного дворянина Александра Степанова Гриневского
Прошение
Ваше высокопревосходительство! В декабре 1905 года я был арестован в С.-Петербурге и по прошествии пяти месяцев выслан административным порядком в г. Туринск Тобольской губ. на 4 года, откуда немедленно уехал и поселился в С.Петербурге, проживая по чужому паспорту на имя Алексея Алексеева Мальгино-ва. За эти четыре года я сделался беллетристом, известным в провинции и Петербурге под псевдонимом «А. С. Грин». Рассказы мои и повести печатались в «Образовании», «Русской мысли», «Новом журнале для всех», «Слове», «Новом слове», «Товарище», «Современном слове», «Родине», «Ниве», различных альманахах и сборниках. Кроме того, до настоящего времени я состоял постоянным сотрудником журналов «Весь мир» и «Всемирная панорама». В СПБ книгоиздательстве «Земля» вышла зимой прошлого года книга моих рассказов.
Ныне арестованный, как проживающий по чужому паспорту, я обращаюсь к Вашему высокопревосходительству с покорнейшей просьбой не смотреть на меня, как на лицо, причастное к каким бы то ни было политическим движениям и интересам. За эти последние пять лет я не совершил ничего такого, что давало бы право относиться ко мне, как к врагу государственности. Еще до административной высылки в мировоззрении моем произошел полный переворот, заставивший меня резко и категорически уклониться от всяких сношений с политическими кружками. Переворот этот, как может подтвердить г. начальник дома предварительного заключения, намечался во мне еще осенью 1905 года, когда, сидя в севастопольской тюрьме по делу о пропаганде, я из окна камеры старался удержать и успокоить толпу, готовившуюся разбить тюрьму. Это было после 17 октября. Последние четыре года, проведенные в Петербурге, прошли открыто на глазах массы литераторов и людей, прикосновенных к литературе; я могу поименно назвать их, и они подтвердят полную мою благонадежность. Произведения мои, художественные по существу, содержат в себе лишь общие психологические концепции и символы и лишены каких бы то ни было тенденций.
На основании вышеизложенного покорнейше прошу Ваше превосходительство облегчить участь мою; тюрьма, высылка, четыре года постоянного страха быть арестованным вконец расшатали мое здоровье. Организм мой надломлен: единственное желание мое — жить тихой, семейной жизнью, трудясь по мере сил, на поприще русской художественной литературы. Если Ва-ше высокопревосходительство не найдете почему-либо возможным освободить меня без всяких последствий — ходатайствую и покорнейше прошу разрешить мне покинуть Петербург и жить в провинции. Одновременно с настоящим моим прошением подано мной прошение на высочайшее имя. В крайнем случае прошу Ваше высокопревосходительство походатайствовать, если на то будет доброе Ваше желание.
Дворянин Александр Степанов Гриневский. Августа 1-го дня, 1910 года».
Прошение
Ваше высокопревосходительство! В декабре 1905 года я был арестован в С.-Петербурге и по прошествии пяти месяцев выслан административным порядком в г. Туринск Тобольской губ. на 4 года, откуда немедленно уехал и поселился в С.Петербурге, проживая по чужому паспорту на имя Алексея Алексеева Мальгино-ва. За эти четыре года я сделался беллетристом, известным в провинции и Петербурге под псевдонимом «А. С. Грин». Рассказы мои и повести печатались в «Образовании», «Русской мысли», «Новом журнале для всех», «Слове», «Новом слове», «Товарище», «Современном слове», «Родине», «Ниве», различных альманахах и сборниках. Кроме того, до настоящего времени я состоял постоянным сотрудником журналов «Весь мир» и «Всемирная панорама». В СПБ книгоиздательстве «Земля» вышла зимой прошлого года книга моих рассказов.
Ныне арестованный, как проживающий по чужому паспорту, я обращаюсь к Вашему высокопревосходительству с покорнейшей просьбой не смотреть на меня, как на лицо, причастное к каким бы то ни было политическим движениям и интересам. За эти последние пять лет я не совершил ничего такого, что давало бы право относиться ко мне, как к врагу государственности. Еще до административной высылки в мировоззрении моем произошел полный переворот, заставивший меня резко и категорически уклониться от всяких сношений с политическими кружками. Переворот этот, как может подтвердить г. начальник дома предварительного заключения, намечался во мне еще осенью 1905 года, когда, сидя в севастопольской тюрьме по делу о пропаганде, я из окна камеры старался удержать и успокоить толпу, готовившуюся разбить тюрьму. Это было после 17 октября. Последние четыре года, проведенные в Петербурге, прошли открыто на глазах массы литераторов и людей, прикосновенных к литературе; я могу поименно назвать их, и они подтвердят полную мою благонадежность. Произведения мои, художественные по существу, содержат в себе лишь общие психологические концепции и символы и лишены каких бы то ни было тенденций.
На основании вышеизложенного покорнейше прошу Ваше превосходительство облегчить участь мою; тюрьма, высылка, четыре года постоянного страха быть арестованным вконец расшатали мое здоровье. Организм мой надломлен: единственное желание мое — жить тихой, семейной жизнью, трудясь по мере сил, на поприще русской художественной литературы. Если Ва-ше высокопревосходительство не найдете почему-либо возможным освободить меня без всяких последствий — ходатайствую и покорнейше прошу разрешить мне покинуть Петербург и жить в провинции. Одновременно с настоящим моим прошением подано мной прошение на высочайшее имя. В крайнем случае прошу Ваше высокопревосходительство походатайствовать, если на то будет доброе Ваше желание.
Дворянин Александр Степанов Гриневский. Августа 1-го дня, 1910 года».
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2009-07-04 08:03 pm (UTC)Грин расстался с юношеским максимализмом революционизма довольно рано - раньше, чем многие в его поколении. С первых серьёзных вещей - "Алых парусов" и "Блистающего мира" - он вне политики. К концу 20-х фактически голодал, но на публикации его был наложен запрет. Если б хотел выслуживаться - написал бы нужное, талант позволял. Да и предлагали. Пил? Да все пили, и Есенин. Но его же затравили этим запретом - как Даля через полвека.
История его жизни - это история не предательства, а оболгания. Да и после жизни, до 50-х. Было кому и почему лгать, к тому ж - личность легендарная, сложная, нелюдимая. Правду о нём я раскопал лишь недавно. Удивительный человек, в чём-то, по сути - кристально чистый, как ребёнок. Да и не могли у подлого человека родиться такие ослепительные вещи. Почитайте вот это - http://community.livejournal.com/aleksandr_grin/604.html
Достовернее - вряд ли найдёте.
no subject
Date: 2009-07-04 08:56 pm (UTC)Когда человек несчастен, наше первое желание - пожалеть его. Это естественное проявление милосердия. Можно отметить, что Грину повезло в том, что рядом с ним была любимая женщина, которая его жалела. Без нее он пропал бы совсем. Человек не может жить без любви, без людей, а то что он был "нелюдим" вы отметили сами. Были, видимо, причины этой нелюдимости. Подлость здесь ни при чем. Если же причиной страданий становится "дурной характер", болезненное самолюбие, мы, при всем сожалении, не можем винить в этом других людей или систему. Занимательно каждый раз, читая о Грине, встречать упоминания о том, как он голодал. Но видите ли, бедный, голодный Грин голодал не больше, чем весь Петербург в начале 20-ых и весь Крым в начале 30-ых. Поймите правильно, это не упрек.
no subject
Date: 2009-07-04 09:30 pm (UTC)"Алые паруса", "Бегущая по волнам" (а более - "Блистающий мир") очень пострадали от экранизаций. Но люди ведь не случайно так бьются над их киноверсиями, и не случайно здесь так мало успехов. Вещи помнятся - но и никак пока не раскроются. Они переступили рубеж 21 века, а много ли от тех лет сохранилось? По пальцам пересчитать.
Говоря об отношениях с Ниной, кто кому что подарил - разумно послушать её саму. Она же говорит существенно иное, чем Вы.
Насчёт голода и нищеты - он ездил печататься не в Крым, а в богатый центр из Крыма. Его несколько лет практически не печатали - а он мог жить только этим. Причём здесь крымский голод? Да и кругом них жили вовсе небедно.
Причиной страданий становился не дурной характер, а, насколько я успел понять, чувство чести, щепетильность и хлёсткая честность. Печально, как много грубых легенд навешали на эту нежную душу.
no subject
Date: 2009-07-04 10:07 pm (UTC)Все же, наверное, не "мог", а "хотел". )))
no subject
Date: 2009-07-05 04:47 am (UTC)