Люди, будьте бдительны...
6 мая на страницах официальной городской газеты "Бабруйскае жыццё" был опубликован грязный пасквиль, оскорбляющий память нашего великого земляка, писателя Алеся Адамовича. Алесь Чигирь разместил вырезку из газеты в своем блоге со своими отметками. Вот она:
Личность одного автора заметки неизвестна, второй автор - Веренич - известен. Работает с молодежью. 1937 года рождения, любит называть себя "ветераном войны", хотя в год начала войны ему было 4 года. В советское время был замполитом в армии, затем военруком в техникуме.
( Читать далее... )
Личность одного автора заметки неизвестна, второй автор - Веренич - известен. Работает с молодежью. 1937 года рождения, любит называть себя "ветераном войны", хотя в год начала войны ему было 4 года. В советское время был замполитом в армии, затем военруком в техникуме.
( Читать далее... )
Хатынь. Такая вот история
В 1936 году в Берлине проходили Олимпийские игры. Первым олимпийским чемпионом на этих играх стал немецкий атлет - толкатель ядра Ганс Вельке. Он не только стал чемпионом, и не только установил мировой рекорд, но и стал первым немцем, завоевавшим золотую олимпийскую медаль в легкой атлетике. Спустя семь лет, утром 22 марта 1943 года в далекой от Берлина оккупированной Белоруссии на перекрестке Плещеницы-Логойск-Козыри-Хатынь партизаны отряда "Мститель" обстреляли легковую машину в которой ехал командир одной из рот 118 полицейского батальона гауптман Ганс Вельке. Вместе с бывшим легкоатлетом были убиты еще несколько полицейских-украинцев...
( Далее - показания участников этих событий: )
Земля жаждет чуда
Лес. Ночь.
Белесые облака, как месиво паутины. Как космы старушечьих волос. Бегут, тянутся, извиваясь и тая. И сквозь них проступает неясный болезненный свет.
Призрачный свет озаряет дремучий лес. От исполинских сосен черные тени пиками ложатся на большую поляну. Девственный дерн. Мягкий слой истлевающих игл.
И как рана, как страшная язва — глубокая яма, свежевырытая траншея через всю поляну с желтым бугром песка по краю. Лунный свет режет черной тенью золотую стенку ямы.
Тихо. До звона в ушах. Этот звон нарастает до рокотов моторов, и в библейский покой врывается рев тяжелых автомобилей.
( Читать далее... )
Белесые облака, как месиво паутины. Как космы старушечьих волос. Бегут, тянутся, извиваясь и тая. И сквозь них проступает неясный болезненный свет.
Призрачный свет озаряет дремучий лес. От исполинских сосен черные тени пиками ложатся на большую поляну. Девственный дерн. Мягкий слой истлевающих игл.
И как рана, как страшная язва — глубокая яма, свежевырытая траншея через всю поляну с желтым бугром песка по краю. Лунный свет режет черной тенью золотую стенку ямы.
Тихо. До звона в ушах. Этот звон нарастает до рокотов моторов, и в библейский покой врывается рев тяжелых автомобилей.
( Читать далее... )